Рок-н-рольный Артур Скарджил

МОРНИНГ СТАР

21.06.84

«Кирпичи в стене» (Bricks In The Wall) Карл Даллас

Роджер Уотерс, чье выступление будет греметь сегодня вечером и завтра утром в Еарлз Коурт плюс концерты в Бирмингеме на следую­щей неделе, так же презирается музыкальными кругами, как Артур Скарджил капиталистической прессой.

Вы можете подумать,что это натянутое сравнение. Но если на миг сопоставить народную поддержку Скарджила от бастующих с пре­данностью Уотерсу фанов его группы, то можно заметить, как оба они не перестают завоевывать поклонников, не смотря на беспримерные оскорбления соответствующего окружения.Вы вынуждены будете признать по крайней мере одну вещь: музыкальные круги так же оторваны от реальностей современной музыки, как и капиталистическая пресса, когда речь заходит о профсоюзах.

Есть,однако,важная отличительная черта: Скарджил сидит постоянно дома вследствии сложившихся обстоятельств, а Роджер Уотерс является самым неподходящим кандидатом на "должность" миллионера в поп-бизнесе, который становится все более тесно связанным с "имиджем" и пытается вернуть нас к "сентиментально пошлому" (Moon & June) идиотизму, от которого, как мы думали, рок-н-ролл нас навсегда избавил.

Чрезвычайно важно, изучая личные мотивы уотерсовской работы, не упускать из виду, что она выполнена художником с обостренной социальной совестью.

Меня поражает, как множество критиков, обвиняя Уотерса в потакании своим слабостям в последнем флойдовском разобщенном, но по существу очень трогательном альбоме "Файнл Кат", не учли содержащегося в нем мощного осуждения тэтчеровской Британии.
Эта идея сквозит не только в его припеве "Что мы наделали, Мэгги,что мы натворили!", но и в подзаголовке, вынесенном на обложку: "Реквием по послевоенной мечте",
и в изображении соддата, предательски убитого ударом тесака в спину.

На всякий случай, если суть непонятна, приведу его высказывание, касающееся авантюризма Тэтчер с Фолклэнлами:
"Я уверен, что надо было остановить силы быстрого развёртвания в те последние два дня до атаки на "Вулкане" на Порт-Стэнли ещё до потопления "Бельграно". Я не хочу сказать, что аргентинцы имели какое то ни было основание захватывать Фолкленды, нет.
И ясно, что они ублюдки - все эти Галтиери сегодняшнего дня. Через ООН мы могли договориться, но этого не произошло."

Я думаю, что различия в позициях Британии и Аргентины после конфликта не могут оправдать тысячу солдатских жизней: восьмисот аргентинцев и двухсот англичан. Я полагаю, что те, кто был ив деле", испытывает те же чувства. Это часто случаются: тот, кто вернулся контуженный, первый раз будучи вовлеченным в подобней конфликт, вдруг задумывается: "Ради чего все это?"

Не поймите меня неправильно: я не пацифист. К сожалению войны пока еще необходимы. Я просто не считаю, что эта принадлежала к их числу. Ведь теперь мы получили залитый кровью остров, который напичкан минами и фугасами так, что вы едва ли решитесь лишний раз пойти прогуляться.

"Файнл Кат" посвящен Эрику Флетчеру Уотерсу - его отцу, убитому в сражении под Анцио незадолго до его рождения. Эта тема неоднократно возникает в уотерсовсиой лирике с 1972 года, когда он упомянул о смерти отца в песне, написанной им для фильма Барбье Шредера "Ла Валлее" (диск был назван "Обскуред бай Клаудз").

Образ отца наиболее мощно возник в "Стене", его последней крупной работе, которая разошлась двойным альбомом в количестве 13 миллионов экземпляров, а также был сделан фильм и видео-версия.

Но это стало также раскрытием фашисткого преображения супер­звезды с манией величия и в маске (образ, личине) Освальда Моусли. Огромным неудобством больших залов, где ему приходилось играть, были с трудом подавляемые беспорядки. "Стена" в том числе и об осуществлении контроля человеком на сцене. Она об осознании того, что на большом стадионе связь между подиумом и трибунами отсутствует, здесь нет человеческого контакта.

Уотерс отрицает легенду о том, что он не любит гастроли несмотря на срыв последнего запланированного появления Флойдов в ноябре 1983 года. Сегодня он снова в пути: Стокгольм...Роттердам...Лондон... Бирмингем...Цюрих...Париж...Нью-Йорк, исполняя вещи со своего последнего альбома "Прос энд Коне Хитч-Хайкинг". "Как бы то ни было, Флойд в общем-то и не собирался в турне,"- говорит он,- "Мы совершили поездку для телевидения, а потом я был вовлечен в работу с "Прос энд Конс" и я думаю, что смогу сделать какое-нибудь шоу. Временами мне казалось,что я смогу сделать небольшое театральное представление, это вернее, чем большой рок-театр. К тому же Эрик Клэптон дал мне идею ехать на гастроли и я решил начать с Еарлз Коурт."

В 1977 я поклялся, что никогда не буду устраивать шоу на стадионах,потому что они превращают меня в животное, а я не хочу этого. Но это турне совершенно не похоже на то, что было в 77.

Оно скорее похоже на шоу "Стена". Представления были трудными, потому что проходили на стадионах и я за это несу основное бремя ответственности. Тогда было гораздо больше проблем,чем сегодня, т.к. все организовано с большим умом. Оно эффектно и в то же время его легче монтировать.

Уотерсовский альбом вызвал упреки феминистов, которые протестуют против очень уж сексуальной обложки. Она смахивает на пародию, что позволяет смеяться над самим Уотерсом, но его не устраивает такой упрощение. "Проявление ненасильственной сексуальной фантазии не пропагандирует насилие," - отрезает он.

Зная, что он ненавидит обсуждать свою личную жизнь, я, тем не менее, обратил внимание на то, что в его работах женщинам очень часто присущи в основном отрицательные черты: вспомним мать и жену в "Стене", "голосующая" в новом альбоме (попутчица).

Конечно, последняя моя вещь говорит в том числе и о хорошем отношении к жекщинам. В этом заключается основной замысел альбома, и его конец - это мой конец. Теперь все хорошо. Но в прошлом у меня были плохие времена. Я хочу сказать, что как бы ни были хороши отношения, бывают случаи, когда ты некоторое время чувствуешь себя не в своей тарелке, если ты,конечно, еще что-то чувствуешь, не пребываешь в "комфортабельном оцепенении". "Стена" об этом, о моем не всегда прекрасном прошлом. Это касается в первую очередь моих отношений с первой женой - развод и все, что с ним связано.

Когда Пинк Флойд начали играть для лондонского андерграунда в 1965, они были студенческой группой. Сегодня, когда, кажется, Флойда больше не существует, а Уотерсу идет четвертый десяток, целое поколение детей выросло на его "Воспитательной" песне со "Стены" (включая бойкотирующих школы учащихся в Соуэто, что было причиной немедленного запрета альбома в Южной Африке) его слушают не только дети. Вот что он рассказал мне о своем недавнем отпуске.

В начале этого года мы пошли кататься на лыжах. Зайдя в магазин, я встретил там женщину, с которой был немного знаком. Я ждал пока мне выбьют чек,а она что-то покупала, кажется, чайное ситечко. Вдруг, совершенно неожиданно она спросила меня: "Где погиб твой отец? ". Я, немного ошеломленный, выпалил: "О, под Анцио". Этой женщине было под 40, т.е. мы примерно одного с ней возраста. Она сказала: "Мой отец тоже был убит на войне". Наверно на нее очень большое впечатление произвел "Файнл Кат", который ей кто-то дал послушать. То, что она потом заплакала и усилие, с каким была произнесена запомню на всю жизнь. Этого мне достаточно и наплевать на то, что американцы не покупают альбом.

«Кирпичи в стене» (Bricks In The Wall) Карл Даллас, опубликованно издательством «Бэтон Пресс» в 1987 г.

(дополненное издание вышло в 1994 г. в Америке с грубыми неточностями)

Posted: 09 January 2006

(Bob Close)